разные драбблы и даже одно мини

[otberry]

Правда или вызов
Автор: Коробка со специями и daana
Жанр: трэш, сквик, романс
Пейринг: 6918
Рейтинг: ну R

Заявка с миникинка: LOL-9. Вендиче/Мукуро. Вендиче очень скучают в своих подземельях, и потому, когда среди заключенных находится кто-то красивый, они употребляют это с пользой. Коллективно дрочить, собравшись вокруг банки Мукуро, обсуждать его внешность. Реакция Мукуро на усмотрение автора.

530 слов

Могу сказать совершенно точно, что меня, Рокудо Мукуро, Великого Иллюзиониста, познавшего Шесть Путей Ада, Сильнейшего… убери руки, щекотно же!
Меня все это не впечатлило, говорю. Хотя кто-то другой, находись он тогда на моем месте, определенно испортил бы себе среду, как бы это потактичнее, обитания. Когда я открыл глаза - ну хорошо, глаз - увидел, что моя банка стоит в центре зала, на нее направлены разноцветные лучи, которые то и дело двигаются. Тринисетте, ты сказал? О чем ты! Светомузыка! Потом уже я заметил зеркальный шар и стриптизерш на шесте. Однако, мои кошмарные тюремщики не обращали никакого внимания на полуистлевшие прелести прекрасных дам – все они столпились вокруг меня.
Это был первый раз, когда меня обрадовала толщина стекла моей проклятой банки.

Что?.. Нет, прости, если я тебя разочарую, но одежда на мне была. К счастью. Когда на тебя так пялятся и при этом так выглядят, а ты даже не можешь создать никакой иллюзии, приятнее чувствовать себя одетым. Нет, ты - другое дело, можешь пялиться. Я продолжу?.. Признаться, я сперва просто не понял, что им нужно. Ожидал чего-нибудь, для чего требуется специальное оборудование и... К чёрту. Нет, ты не хочешь этого знать. В общем, чего я не ожидал, так это того, что этим тварям тоже не чуждо ничто, хм. Биологическое? Я даже не думал, что у них есть для этого все необходимое. Да, я вообще мало о них думал. Что значит "а о ком?" Как будто мне не о ком. Ох, перестань или не услышишь, что было дальше.

Итак, на мне была одежда, а если точнее, то смирительная рубашка. А на них – блестящие топики и скинни. Можешь себе представить несвежего зомби в блестящем топике? Нюхающего кокс из хрустальной вазы, которую носит… не важно, что. Скажу одно: твоя и без того шаткая психика не подготовлена к такому знанию. И ты представляешь, они на меня дрочили! Гады! Встали в круг, как какие-нибудь детки в хоровод, и дрочили!
Нет. К этому твоя психика подготовлена. Или не подготовлена. Когда мне хочется сочувствия, мне плевать на чужую психику. Эти Вендиче! Они отдавались онанизму так самозабвенно, что не замечали, как отрывают от себя куски гнилой плоти. Когда я увидел, как зелено-бурая головка члена шмякается на пол, растекаясь в лужу бледного гноя, то обрадовался, что меня кормят внутривенно. Что, ангел мой, жалеешь о выпитом мартини? А ведь я еще не закончил.

Тогда я не сразу заметил, что среди них есть существа приблизительно женского пола. Или, может быть, они стали такими, оторвав себе всё в экстазе. Но потом одна такая встала прямо передо мной и засунула в себя руку по локоть. Ты спрашиваешь, как это возможно? Да в общем, ничего сложного, если это чужая рука. Нет, проверять будешь на ком-нибудь другом. Лучше не на живом. Да хоть на них самих, в конце концов, раз уж они явились сюда. Ну и что, что у тебя уже нет часов. У них тоже нет. И разве тебе не кажется, что это личное дело?.. Между прочим, я даже опасаюсь предполагать, с какой целью они явились. Неужели соскучились? Я бы не удивился, у них там в Вендикаре вообще полно извращенцев. Послушай, что значит "теперь на одного меньше"? Знаешь, тогда убери-ка руки, и... и это тоже убери. Вот так, держи всё при себе, и теперь моя очередь. Правда или вызов?

Вишневый сок
Автор: Коробка со специями и daana
Жанр: драма
Пейринг: Занзас/Ария
Рейтинг: PG

Заявка с хота: Занзас | Ария.Занзас- юный босс Вонголы. Встреча на приёме, подростковая влюблённость со стороны Занзаса без надежды на взаимность. А+

1160 слов

Занзасу шестнадцать, и он Десятый Вонгола.
Мутная история; то ли переворот, то ли несчастный случай, и вот – старый Тимотео, бывший Девятый, отец Занзаса, медленно умирает в самой дорогой, самой закрытой альпийской клинике.
Говорят, небо там – чистое и звонкое, и такое огромное, что кажется, вот-вот вывалится из оправы горизонта.
Ария допивает сок и протягивает бокал Гамме.
Ария мечтает об Альпах.
Ария смотрит на Занзаса, на его гладкое, красивое лицо, все еще сохранившее детскую наивную мягкость, и думает о союзах и выгодах. Этот год был богат на детей-боссов, и пока еще мало кто воспринимает всерьез молодого Вонголу, молодого Каваллоне, молодого Манчини.
По слухам, Девятый Вонгола до сих пор напоминает обгоревшую головешку. Он потерял больше семидесяти процентов кожного покрова, медицина бессильна – теперь его жизнь поддерживают регенерирующие артефакты. Занзас ездит в эту клинику каждый месяц.
О чем он говорит со своим предшественником, со своим отцом, с человеком, которого он убил?
Может быть, они просто молчат?
Шпионы Арии доносят, что они обсуждают союзы и выгоды, и Тимотео даже улыбается тем, что у него осталось от губ, а потом, когда Занзас уезжает, старику становится хуже, но он каждый раз упрямо выкарабкивается.
Кажется, Ария была слишком неосторожна: Занзас замечает ее взгляд, оборачивается – и салютует бокалом шампанского. Она сдержанно улыбается; рукой, затянутой в белую кружевную перчатку, берет протянутый сок – и подносит его к губам.
А потом отворачивается.
Сок вишневый, красный, как кровь, как смешные перья в волосах Занзаса.
Люди на большом приеме вроде этого похожи на капли воды в реке – столько раз перемешаются, и все такие одинаковые.
И люди, и взгляды.

Ария знает, как смотрят на нее те, кому что-то от нее нужно; те, кто опасается ее; те, кто хочет ее обмануть. И те, кто просто ее хочет. Последних меньше всего: почти всякий, кто смотрит с мужским горячим интересом, на самом деле относится к любой из первых трех категорий.
Даже Гамма, - думает Ария, катая на языке горько-сладкий вишневый вкус, чувствуя спиной чужой взгляд, - даже он. Гамме нужно больше, чем прочим. И прежде всего, сама Ария. Гамма хочет, чтобы Ария принадлежала ему - но Ария владеет слишком многим, чтобы уважать подобные желания.

Ария ведет плечом, наклоняет голову, позволяя волосам скользить по обнаженной спине над вырезом вечернего платья. Взгляд остается на месте.
Ария улыбается старику Лючиано, соглашается при случае пообедать у Галло, смеется над глупой шуткой младшего члена какой-то мелкой семьи - и думает о том, что так же чувствовала себя в прошлом году в Венеции, когда кормила голубей на площади, а потом Гамма аккуратно уронил ее на брусчатку и красная точка прицела в последнее мгновение соскользнула со щеки. Тогда на нее тоже кто-то долго смотрел.
Но не так.
Ария оборачивается, как только безымянный собеседник заканчивает шутить.
Занзас не отводит взгляд.
За это Ария ему улыбается.
На мгновение улыбка кажется чужой, неудобной, как слишком узкие туфли - потому что Занзас движением руки заставляет замолчать и растеряться юного Каваллоне, которого слушал и без того невнимательно, и направляется к ней - так неторопливо, как ходят тридцатилетние мужчины, а не шестнадцатилетние подростки. Даже если они боссы мафии.
Но вблизи он еще более юный и смешно хмурится – и Ария улыбается свободнее, чувствует, как в груди лопаются щекотные мыльные пузыри.
Занзас не кланяется – обозначает поклон кивком, не отрывая взгляда от ее губ.
- Синьора, - говорит он, протягивая руку. – Ария…
- Я не танцую, - приподнимает бровь Ария, и Занзас останавливается, непонимающий, с протянутой рукой и щеками, наливающимися румянцем смущения.

Гамма фыркает – и, кажется, вздыхает с облегчением, а Ария смеется – громко, заливисто, откинув голову назад. Какой же смешной этот мальчик, как приятно его смущать, как хорошо, что он здесь.
- Я не… - Занзас упрямо сжимает губы, сжимает кулаки – и остается на месте.
За это Ария поправляет его галстук и продолжает:
- Здесь жарко. Проводите меня на балкон, синьор… Занзас.
Он берет ее под руку и сразу будто становится еще выше. Свободной рукой Ария протягивает Гамме бокал. Гамма сжимает ее запястье – до боли, со злостью. Он знает ее так же хорошо, как и она его. Может быть, даже чуть лучше.
- Нет, Гамма, - произносит Ария «тем» голосом – и чувствует, как дрожь проходит по телу Занзаса.
Они проходят сквозь толпу, как раскаленный нож, плавящий брусок масла; теперь, заполучив Арию, Занзас ведет ее как сокровище, как приз, как добычу.
Она находит это милым.
- Шампанское? – шепчет Занзас, склоняясь к ее уху – так, будто имеет право на этот слишком интимный жест.
- Сок, - уворачиваясь, бросает Ария. – На ваш выбор, синьор Занзас, но если мне не понравится, я вылью его вам на голову.
Тогда он останавливается – перед открытыми дверями, ведущими на темный балкон - и растерянно, почти обиженно спрашивает:
- Я что, что-то делаю не так?
- Когда вы сделаете что-то не так, - Ария выдерживает паузу, разглядывает резкие четкие скулы, темные густые ресницы, юную, свежую линию рта, - я скажу вам об этом. Сок.

На балконе не так темно, как могло бы быть: парк внизу тонет в пятнах пестрого света, разноцветные фонарики сливаются в радугу. Ария прижимает ладони в тонких перчатках к прохладному мрамору, смотрит во тьму за радугой. Стекло звякает о мрамор почти неожиданно.
- Вишневый, - говорит Занзас с тенью раздражения. Ария прячет улыбку - слишком медленно, так, чтобы мальчик успел ее заметить.
- Благодарю, - она передвигает бокал, ставит перед собой. Занзас опирается спиной о широкие перила, скрещивает руки на груди и смотрит на нее сбоку. Ария поворачивает к нему голову и принимает светский вид.
- Вам очень идут эти перья, - серьезно говорит она. - И хвост. Он, знаете, оттеняет... Эээ.. Оттеняет.
Арии нравится смотреть, как краснеют мальчики, не достигшие совершеннолетия. Все по-разному.
Когда-то она спросила юного Каваллоне, собирается ли он оправдывать семейное прозвище или будет носить его незаслуженно - и наслаждалась видом легкого, нежного и все же яркого румянца на золотистых щеках.
Занзаса бросает в тяжелую темную краску, в нем вскипает злая ярость, смешанная с искренней подростковой обидой. Все-таки мальчишка, думает Ария, такой мальчишка. И кладет руку на его плечо.
- А мне идет мое платье, - ласково говорит она, - и моя охрана, например. Ну же, Занзас, не тушуйтесь.
- Я хотел поговорить о делах, - холодно отвечает Занзас. Плечо под ее пальцами будто окаменело.
Ария внутренне хмурится, но не позволяет сожалению скользнуть по лицу.
Ее время почти вышло, и о делах она уже не говорит. Обеды; приемы; ужины тет-а-тет; все, что ей осталось. Но если мальчик хочет играть в дела вместо флирта - значит, по крайней мере, он взрослее, чем ей казалось.
- Я вас слушаю, Занзас, – улыбается Ария. Занзас смотрит ей в глаза одно мгновение, два, три - и когда его взгляд вспыхивает отчаянием, Ария понимает, что ошиблась еще раз.
- Я люблю вас, - говорит он, и в его голосе совсем нет надежды.
Он все-таки смог меня удивить, думает Ария.
Но так даже хуже, намного хуже, и здесь они остановятся.
- Это и есть ваши дела, Вонгола? – спрашивает Ария, отставляя сок.
Занзас болезненно морщится и сам не замечает, как комкает пиджак. В этот момент в нем что-то необратимо ломается. Что-то, что он хотел отдать Арии – целиком, без остатка, без учета союзов и выгод.
Но Ария думает об Альпах.
Ария смотрит на Занзаса, пытаясь запечатлеть его в своем сердце.
Вот он удивится, когда ее переживет обгоревший старик.

О странностях астрономии и близости конца света
Автор: daana
Жанр: драма
Персонажи: Верде, Мукуро
Рейтинг: G

340 слов

Под ногами хрустнуло стекло, зашуршал мусор. Верде чертыхнулся и пошел осторожнее. Если жилой этаж Кокуе-центра и привели немного в порядок, то на верхнем по-прежнему было грязно и запущенно. Лестница, ведущая на крышу, поскрипывала с сомнением и легкой угрозой, на ладонях осела ржавчина. Верде выбрался из люка, отряхнул халат и пошел к расколотому куполу.
- Доброй ночи, - Мукуро вяло махнул рукой, когда он подошел. - Садитесь, доктор, если не боитесь испачкаться.
Верде поддернул брюки и присел рядом, прислонился спиной к обломкам купола.
- Вы пришли посмотреть на комету? - сказал Мукуро, глядя в ночное небо. - А она все ближе. У вас есть космический корабль, доктор?
Верде пожал плечами, но Мукуро не стал ждать ответа.
- Наверняка у Ирие есть, - продолжил он. - Или хотя бы чертежи. Представляете, доктор - всеобщая паника, дележка мест на корабле, женщины и дети вперед... Отправлю М.М. с Франом, она, кажется, нашла к нему подход.
- Ты насмотрелся фильмов-катастроф, - буркнул Верде, разглядывая пылающую в небе алую звезду с искренней неприязнью.
- Ни одного не видел, - отмахнулся Мукуро, - да и не устроил ни одной. Думал, еще будет время.
- Время еще есть, - Верде полез в карман, достал складную подзорную трубу, всмотрелся в небесную гостью. - Около недели.
- На небольшой конец света должно хватить, - в негромком голосе проскользнула улыбка. - Но мне опять некогда. А что говорят аркобалено, доктор? Неужели Савада Цунаёси в кои-то веки не сможет спасти друзей, семью и мирное население?
- От этого - нет.
Верде ударом ладони сложил трубу.
- Дайте взглянуть, - Мукуро ловко вытащил прибор у него из рук, уставился в небо. - Очень красиво, правда?
- Правда, - согласился Верде, глядя на скользящие по бледной щеке темные волосы, на прищуренный глаз, на пальцы, обхватившие трубу крепко, как древко трезубца.
- Жаль, - медленно сказал Мукуро, опуская трубу, - что этого совсем никто не видит.

Верде поймал себя на нелепом и необъяснимом желании обнять мальчишку за плечи и притянуть к себе. Глупости какие, подумал он, сплел пальцы и еще раз посмотрел в небо - темное, плотно затянутое совместными иллюзиями нескольких сильнейших иллюзионистов мира. Надежно спрятанная от человеческих глаз, к земле приближалась комета.

Нет другой судьбы
Автор: Коробка со специями
Жанр: стеб
Персонажи: Вонгола
Рейтинг: G

650 слов

Однажды ночью Цуна проснулся от стука кирпичом в окно. Раньше бы Цуна залез под кровать от страха – или просто бы не проснулся – но благодаря тренировкам Реборна он стал храбрым и чутким.
К тому же ему тупо хотелось в туалет.
Потом Цуне захотелось съесть чего-нибудь вкусненького – короче говоря, он сам не заметил, как оказался на кухне. Но стоило ему только подкрасться к холодильнику, как вспыхнул ослепительный свет.

Вот так ночью встанешь поесть, скорбно думал Цуна, обводя мутным взглядом знакомые лица друзей, а у тебя дома целая орава и все чего-то хотят.
Больше всех, как обычно, хотел Гокудера.
– Десятый! – взвыл он. – А с тобой тоже кольцо говорило?!
– Кольцо? – вздрогнул Цуна. – И что оно тебе сказало? Надень меня, Фродо?
– Нет, – ответил Гокудера. – Оно сказало, что все мы – клоны Первого Поколения, которые должны повторить судьбу оригиналов, еще оно сказало «что ценнее, оригинал или подделка?!» и мерзко расхохоталось.
– А еще про многовековое проклятье, гремящие кости Судьбы и Экстремальное Предначертание, – добавил Рехей. – И про римско-католическую церковь. Но может быть, во всем виноват тот молочный коктейль. Не стоило лить в него спирт.
Цуна пригляделся к своим друзьям и глупо моргнул.
В целом, они выглядели немного не так. Чуть-чуть. В каких-то деталях.
– Гокудера-кун, – осторожно сказал Цуна. – У тебя что-то к щеке прилипло.
– Это точно… – загрустил Гокудера. – Уж прилипло так прилипло.
Один Ямамото, как обычно, сохранял бодрость и оптимизм. Он достал из-за спины длинную толстую дудку, взвесил ее в руке, размахнулся, будто отбивал ею мяч – и сообщил, улыбаясь как накуренный:
– А я сразу кольцу сказал – шапку эту носить не буду! Посмотрим, сколько выдержит дудка.
Цуна мрачно подумал, какой Ямамото хитрец, что отнюдь не отменяло того факта, что все трое гонят.
И тут с Цуной заговорило кольцо.

– Ничтожная подделка! – ругалось кольцо. – Размазня! Да ты даже не клон, ты какой-то мини-мы!
– Мамочки, – сказал Цуна, спрятал кольцо в карман и загрустил.
Нет, соседский пекинес был намного страшнее. А Реборн – намного зануднее. В целом, все было не так уж и плохо, если бы не одно но. Цуну мучала совесть. Если бы проводили конкурс на самого жалкого слизняка, и то он бы занял там второе место.
– Что мне делать? – спросил Цуна у кольца, опасливо натянув его на палец.
– Объединить всю организованную преступность волей Вонголы, – отрезало кольцо. А потом очень добрым голосом добавило: – Можешь начать с Намимори.

В это самое время в окно, цепляясь полами плаща за кактусы мамы Наны, влез Хибари.
Остальные Хранители посмотрели на него и почему-то булькнули – но тут же сделали самые серьезные лица.
– Что? – подозрительно спросил Хибари.
– А можно я не буду начинать с Намимори, – промямлил Цуна.
– Нельзя, – отрезал Хибари и сел за стол. – Кстати, со мной вчера говорило кольцо.
– И что оно сказало? – послышался таинственный голос из пустоты.
– Что я начальник ЦЕДЕФ и большой полицейский чин.
– А как же папа? – хлопнул глазами Цуна, а потом коварно усмехнулся: – А так ему и надо!
– Но это же ужасно! – воскликнул Гокудера. – Эта хрень на моем лице!
– И религиозная символика! – поддержал его Рехей.
– И шапка, – удивленно сказал Ямамото, глядя на обломки дудки.
– А меня все устраивает, – зевнул Хибари, покручивая наручники на пальце. – Найду вот только это мерзкое травоядное, которое облило меня перекисью водорода, пока я спал…
Он обернулся и злобно сказал:
– Я про тебя, Рокудо Мукуро!
Цуна вздрогнул. Он понял, что его тревожило все это время – отсутствие второго ужасного элемента Вонголы.
Сначала в воздухе появилась улыбка иллюзиониста. Потом голова иллюзиониста. А потом сам иллюзионист.
– Хибари Ке… гхм, о чем это я. Савада Цунаеси! Поверь, это не самое ужасное, что может с тобой случиться!
– Верю, – загрустил Цуна.
– Бери пример с меня, – похвастался Мукуро. – Вот лично я не собираюсь предавать Вонголу! Потому что свою судьбу выбираем мы сами. Так-то, детишки. Ладно, всем доброй ночи, пойду по делам.
И с этими словами он начал таять в воздухе.
– К Занзасу, небось, – мрачно сказал Хибари. – Не собираюсь предавать Вонголу, как же.
– Ох, что же делать… – пробормотал Цуна.
Неожиданно его взгляд упал на зеркало, а там отражалось… там отражалось…

– А знаете, – медленно сказал Цуна, разглядывая обновленного, крутого, величественного себя. – А жизнь-то удалась!

Дурацкая ситуация
Автор: daana
Жанр: стеб
Пейринг: 8059
Рейтинг: PG

400 слов

- На пару слов, - сказал Ямамото, и Гокудера сразу понял, что дело нечисто. Положим, интуиции Десятого у него не было, но как тут не понять, когда бейсбольный придурок топчется с ноги на ногу и отводит глаза в сторону.
- Ну? - Гокудера отошел вместе с Ямамото и вспрыгнул на подоконник школьного окна. Вынул сигарету, вспомнил, что он в школе, чертыхнулся и убрал ее обратно.
- Дурацкая ситуация, - сказал Ямамото и почесал в затылке.
- Лысину прочешешь, - припугнул его Гокудера. - Ну?
- Вот, - Ямамото разжал кулак и сунул Гокудере какую-то бумажку. - Типа того.
- Это что? - Гокудера поглядел на бумажку, нашарил в кармане очки, надел их и поглядел на бумажку еще раз. Никаких таинственных надписей, ничего такого. - Что за хрень?
Ямамото опять отвел взгляд.
- Две полоски видишь? - он неловко ткнул пальцем. - Я с утра, в общем, отлить ходил и это...
- Блядь! - сказал Гокудера и бросил бумажку на пол. - Что ты мне ссанье свое под нос суешь?!

И тут осознание происшедшего настигло его и едва не уронило с подоконника.

Ямамото вздыхал и смущенно рассматривал свои кроссовки.
- Не может быть, - сказал Гокудера слабым голосом. Подумал и добавил: - Но ведь не может же.
- Инопланетяне? - предположил Ямамото и успокаивающе улыбнулся.
- Ты трахался с инопланетянами? - заволновался Гокудера. - А я?.. А мне?.. А мне почему не сказал?!
- Нет, - помотал головой Ямамото. - Я нет. Я только с тобой. Но они могли, знаешь. Я уже подумал тут. Облучить нас. Из какого-нибудь луча.
- Каким-нибудь лучом, - машинально поправил Гокудера. Ямамото согласно кивнул.
- Какие нахрен инопланетяне?! - вдруг взорвался Гокудера. - Что ты несешь, придурок?!
- Тогда я не знаю, - пожал плечами Ямамото. - Может, это Мукуро?
- Ты сказал, что трахался только со мной, - подозрительно сощурился Гокудера.
- Ну да, - смутился Ямамото. - Но он же может... Вот органы Хром... Может, он и это...
- А может, это Бьякуран? - передразнил его Гокудера. - Лечил тебя и долечился! Иди в жопу, Ямамото Такеши, что ты несешь!
- Ну тогда я не знаю, - вздохнул Ямамото. - Как-то само получилось. А делать-то что будем?
Гокудера не удержался и тоже почесал в затылке. Перед его внутренним взором пробежали картины мирной счастливой жизни: он представил, как учит маленького мальчика с его глазами и улыбкой бейсбольного придурка взрывать свои первые динамитные шашки, как орет на Ямамото, сующего младенцу свой чертов мячик и биту, как они прогуливаются все вместе, с семьей Десятого и ребеночком Мукуро и Хром, если, конечно, у двух иллюзионистов не родится чудовище со щупальцами и десятком красных и синих глаз, а то от них всего можно ожидать...
- Жениться, - сурово сказал Гокудера. - У ребенка должна быть семья. Кстати, Такеши, ты ничего не хочешь? Тебя не тошнит? Хочешь поесть мела? Беременные любят мел. Я могу принести!

Ямамото растерянно улыбнулся.
В ближайшее время ему предстояло испытать на себе всю мощь искренней заботы Динамитной Бомбы Хаято. Но об этом он даже не задумывался, когда раскрашивал полоску теста. Он думал, это просто будет смешно. Ха-ха.